До-диез мажор

[reborn-het]

Название: До-диез мажор
Автор:  убери альбом, Рукия-чан
Бета: не смешно xD
Фандом: KHR!
Пейринг: 2YL!5986, намеки на Бьякуран/Блубелл
Рейтинг: PG
Жанр: ангст
Дисклеймер: все принадлежит Амано Акире
Предупреждения: АУ

Бьякуран смеется и громко аплодирует, плавно склоняет голову и облизывает пальцы, измазанные в сладкой сгущенке. Другая рука лежит на кружевной белой скатерти и то и дело поднимает запястье - в такт играющей музыке.
Блубелл сидит рядом, положив ему голову на плечо и тоже громко хохочет - звонкий смех рвет ритм фокстрота напополам, и испуганные танцующие нервно оглядываются.
- Друзья мои! - улыбка поднимается ещё выше, и в глазах Бьякурана сверкает недобрый огонек. Пары, стоящие ближе к нему едва заметно отодвигается, и он не может этого не заметить. Взгляд фиолетовых глаз пронзает их, словно лучи рентгена и некоторые дамы, дрожа, прижимаются к мужчинам.
Охранники возле задних дверей зала тоже кривят губы в ухмылке. Они довольны. Новый мир им по душе. Новый Бог им по душе.
- Хочу представить вам главную пару нашего чудесного вечера!

Челюсть сводит от сдерживаемых рыданий. Хару дрожит, мертвой хваткой цепляясь за чужие плечи, сжимая выскользающую ткань. Костюм её спутника - только с виду красивый - дешевый и поношенный, купленный в дальних вагончиках подпольного рынка Сицилии. На ней - платье из тонкого черного шелка, без выреза, под стать водолазке - Миура чувствует неприятные прикосновения ткани к её горлу. Платье заканчивается выше колен, и девушка кожей чувствует жадные взгляды довольных новым миром. От глаз, царапающих её тело, хочется бежать - цокая каблуками - до выхода из этого зала, скинуть туфли, и голыми ногами по каменному полу - на улицу, вперед - навстречу влажному, с затхлым запахом, осеннему ветру, а потом - в море... Нырять, пьянея от холодной воды, запаха соли, и красных листьев, лавирующих по воде. Плыть - далеко-далеко, до последнего рваного вздоха, до ощущение соленой воды, булькающей в легких... Хару закрывает глаза и по щекам скользят слезы.
Гокудера легко дергает её за талию - в этом новом мире плакать запрещено. Тут всем весело. Это - лучший мир. Хару испуганно мотает головой, разбрызгивая соленую воду, и с надеждой смотрит в глаза напротив - по ту сторону зрачков плещется беспокойство. Бывший Хранитель Урагана пытается ободряюще улыбнутся - в конце концов, это его вина, что Хару попала в этот ад - но получается только искривленная болью усмешка, от которой Миуре становится ещё страшнее.
Пальцы пианиста плавно опускаются на клавиши. Раз, два, три...
Хаято поднимает ногу, чтобы сделать шаг вперед. Раз, два, три...
Они замирают в совершенно нелепой позе. Раз, два, три...
Толпа недоумевает.
Хару чувствует, как замедляется его сердцебиение, незаметно поднося руку к жилке на шее, и испуганно расширяет глаза.
Хаято слышит искаженные излишней веселостью, затхлые, тусклые звуки и в горле появляется терпкий привкус тоски.
Да, детки. Новый мир - в до-диез мажоре, как и переделанный вальс Шопена.

Бьякуран раздраженно смотрит, как пара по средине зала не двигается с места. Это угнетает. Это не вписывается в Новый мир.
Он цокает языком и пианист поднимает руки вверх. Фортепиано обиженно гудит.
- Давайте попробуем ещё раз, - вкрадчиво шепчет он, протягивая руку за кусочком зефира.

Гокудера смотрит в испуганные карие глаза и успокаивается... Мелодия "Весеннего Вальса" разносится по бальному залу, и парень делает шаг вперед. Миура неловко подпрыгивает и оказывается прижатой к чужому телу. Отклоняет правую руку, и тут же чувствует, как переплетаются теплые пальцы с холодными; левая рука слегка приподнимается с чужого плеча и нежно проводит по шее Хаято. Тот прижимает её покрепче, и пара кружится по залу в тон поднимающихся на две октавы звуков. Хару не чувствует ритма - она слишком взволнована, но парень знает этот вальс с детства, пусть и с другой тональностью. Она может доверится ему. Она всегда доверяется ему.
Мелодия перетекает в минор, и остальные пары тоже выходят на лакированный паркет. Хару шумно вдыхает и едва заметно морщится - такое чувство, что она попала на парфюмерную фабрику. Звуки ускоряются, текут, переплетаясь нотами - словно птица летящая то возле самой поверхности моря, то вздымающаяся вверх, в прозрачную синеву.
Для Хару вдруг стает неважным то, что Бьякуран - прямо напротив них. Он для неё сейчас просто белое пятно в калейдоскопе красок. Люди, танцующие вокруг - довольные и недовольные новым миром, - не важны. Лица смазываются, будто акварель, на которую разлили воду. Миура никогда не умела рисовать, и в детстве была настолько неуклюжая, что стакан с грязной водой все время попадался ей под локоть.
Так забавно... Те времена, по сравнению с сегодняшним днем.
Она ведь и сейчас ребенок - шестнадцать лет, это ведь не так уж и много! Ребенок, который тянется к теплу... Ребенок, которого взяли за шиворот, и без спросу запросили в чужой, неизведанный и жестокий мир.
Слезы опять выливаются из карих, шоколадных глаз, и Миура утыкается в черный пиджак.
- Глупая женщина...
Хриплый голос - прямо в макушку, и хоть ты забудь обо всем, закрой глаза, и спи, спи - только чтобы этот голос все время оставался с тобой.
- Хаято...
Она всхлипывает.
Гокудера с ненавистью смотрит на Бьякурана - он ведь знал, что этим все закончится. Железные нервы имеют свойство ржаветь, вот только единственное, что останавливает бывшего Хранителя Урагана от того, чтобы громко бросить вызов этому ублюдку - это хрупкая фигурка в его руках, вздрагивающая, от рыданий, которые тщетно пытается скрыть.
Вдруг Хару резко отстраняется и тянется вверх. Разница в росте сейчас не такая уж и большая, и cпустя секунду её губы накрывают его. Миура почти невесомо обводит языком контур его рта, и отстраняется.

Бьякуран вскидывает бровь и наклоняется к Блубелл.
- Проследи, чтобы их сегодня в одну камеру поселили. Авось, чего интересного случиться, нэ?
Блубелл заразительно смеется и взглядом пожирает Хару. Видит, как та одними губами шепчет "Прости". Одна из Погребальных Венков уверенна, что Гокудера её слышит.
Бьякуран улыбается, плечом чувствуя зависть, и запивает зефир невкусным шампанским.