"Первый день жизни" (Summer Fest)

[reborn-het]

Название: Первый день жизни
Автор: >Dolly vi Britania<
Бета: отсутствует
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Тип: гет
Пейринг: Гамма | Лал Мирч (отсылка к Колоннелло/Лал и Гамма/Ария)
Рейтинг: PG
Жанр: виньетка, недоромантика, не-ангст-не-флафф
Размер: мини
Состояние: закончен
Размещение: с разрешения автора
Предупреждения: ООС родимый, куда ж мы без него, AU
Дисклаймер: все права арендовала на пару дней у Амано Акиры
От автора: AU сего фика заключается в следующем - развитие истории, если бы после боя Гаммы и Гокудеры на базе Мелоне, Вонгола достала из-под обломков и живого Гамму, который в последствии присоединился к ней против Бьякурана. Действия в фике как раз после базы Мелоне, до Чойса.


Небо было свинцово-серым и до странного близким из-за тяжелых громад туч, низко нависших над землей. Солнце слабо пробивалось сквозь них, рассеивая свой яркий свет в их толще и даря городу лишь малую его часть. Начавшийся еще вчерашним поздним вечером дождь шел и сегодня. Одновременно вместе с первым днем лета в Японию пришел сезон дождей.
Лал медленно и аккуратно прошла босыми ступнями по влажному кафелю терракотового цвета, обходя небольшие лужицы воды, расплесканные то здесь, то там, и наконец добралась до столика, стоящего в отдалении у стены, полностью состоящей из толстого, зазеркаленого со стороны улицы стекла. Девушка с расслабленным вздохом опустилась на плетеный стул и вытянула ноги, разглядывая свои пальцы, кожа на которых порозовела и забавно сморщилась от долгого пребывания в воде. Вскоре ей надоело это занятие и она, облокотившись на столешницу и подперев ладонью подбородок, с какой-то затаенной тоской уставилась в окно.
Серое, бесконечно серое пространство, сотканное из плотной пелены дождя, и ничего больше. Судя по каплям, яростно бившимся в стекло и многочисленными толстыми змейками сползающими по нему, дождь был сильным, но шума его она не слышала из-за плеска другой воды, веселых криков и расслабляющей музыки. Полное отсутствие звукового сопровождения делало картину за окном иллюзорной и ненастоящей, декорацией созданной для обмана глаз – отодвинь тяжелую экранную нишу и дождь сменится ярким солнцем, теплым морем и всеобщим безудержным весельем. Наверное именно так сейчас и было в родной Италии. Раньше там всегда было так.

Он не любил лето. Почему – Лал не знала, но это было странно, ведь он был самым солнечным и летним человеком, которого она встречала в своей жизни.
- Почему? – в очередной раз допытывалась удивленная Мирч.
- Не знаю, - смеялся он, ероша и без того растрепанные светлые волосы. – Наверное потому что на это время мне выпадают самые жестокие тренировки и самый несговорчивый тренер с полным отсутствием женственности и романтических наклонностей.
- Чертов дурак! – пущенная в его лицо большая тяжелая подушка выполнила сразу две стратегические задачи: послужила отличным метательным снарядом для мести и скрыла от его всеподмечающих глаз румянец смущения, предательски заалевший на ее щеках.
- За превышение полномочий и избиение ученика, между прочим могут разжаловать, капитан Мирч, - весело пробубнила подушка, точнее то, что было под ней.
- За тебя не разжалуют, - огрызнулась Лал, слегка обиженная очередным проявлением несерьезности в разговоре с ней.
Колоннелло, выбравшись из-под подушки, хмыкнул и, перекинув ее под голову, удобно устроился на своем жестком солдатском ложе.
- Так почему ты так не любишь лето? – Лал, лишившаяся подушки, без которой лежать на тонком матрасе стало совсем неудобно, села по-турецки, попутно скомкав всю простыню, и оперлась о стену. – Только серьезно.
Колоннелло вздохнул – опять у этой женщины тон голоса как на допросе.
- Просто не люблю. Наверное из-за ощущений и чувств, сопровождающих его. Оно слишком веселое и беззаботное, слишком теплое, слишком другое по сравнению с остальным временем года. Это неправильно – таким должно быть все время, а не один его отрывок. И еще оно быстро кончается, а за ним идет осень и долгая зима. И когда ты знаешь это, каждый проходящий беззаботный день отдается внутри неприятным пониманием скорого приближения этой внутренней осени. Вот что такое лето – неприятное чувство ожидания. Абсолютно бесполезное.
Лал молчала – она не знала, что Колоннело мог быть таким серьезным.

- Ненавижу это проклятое лето. Бесполезное время года.
Лал вздрогнула от звуков низкого мужского голоса, вторгнувшегося в ее мысли, и стремительно обернулась. С другой стороны стола, небрежно подперев бедром стул, стоял их бывший враг, а теперь скорее всего союзник.
- Я сяду? – не дождавшись никакого ответа кроме равнодушного кивка головы, Гамма устроился на стуле напротив Мирч и поставил на стол высокий бокал и бутылку дорого вина, со звоном встретившиеся друг с другом и столешницей.
Лал, снова было вернувшаяся к созерцанию унылого пейзажа за окном, удивленно посмотрела на выпивку и перевела недовольный взгляд на случайного собеседника, с мокрых волос которого еще капала вода.
- Распитие алкогольных напитков с утра пораньше, может и привычное дело в Миллифиоре, но у нас это не приветствуется.
Гамма усмехнулся, глядя прямо в темно-карие глаза, светящиеся совсем не скрываемой неприязнью:
- Не помню, чтобы мне запрещал ваш босс. К тому же уже все-таки не утро, почти полдень.
- Полдень? – нахмурилась Лал. В размышляющем безделии и подобной погоде чувство времени видимо совсем для нее потерялось, раз она так легко выпустила из жизни пару часов. – Неважно, у тебя ведь процесс реабилитации.
- Алкоголь – вот лучший курс реабилитации в моем случае, - Гамма поднес бокал ко рту и щедро отхлебнул половину содержимого.
Лал ничего не ответила, а мужчина уставился в окно и кажется потерял всякий интерес к собеседнице, да и к реальности в целом. Он был молодым, всего на несколько лет старше Мирч, если судить по ее нынешнему состоянию, но во всем облике его сейчас читалась такая жизненная усталость, которой хватило бы на несколько пожилых людей. И ей почему-то была понятна эта усталость.
Вид утопающего в дожде города стал уже совсем неинтересным, а разглядывать человека, так близко сидящего, было в высшей степени неприлично, поэтому Лал принялась скользить взглядом по обширной территории аквапарка, отмечая своих подопечных. Шумная компания, состоявшая из Тсуны, Ямамото и Рехея, играла в что-то на подобии водного поло в дальнем бассейне, неподалеку от них на низких лежаках отдыхали довольные Хару и Киоко, под боком последней примостилась спящая И-Пин; в небольшом бассейне, где обычно купались маленькие дети, сейчас в полном одиночестве, закрыв глаза и расслабленно откинувшись на бортик, расположился Хибари – незаменимые тонфы лежали рядом на бортике. По лестницам, ведущим на горки, с разгневанными криками и Ури, вцепившейся в волосы, бежал Гокудера, настигая дразнящегося Ламбо с поясом из коробочек Урагана в руках. Глупые дети.
Внезапно сообразив, что ведет себя как курица-наседка, заботливо оглядывающая выводок своих цыплят, Лал пристыжено одернула себя и, скрестив руки на груди, вперила взгляд в стеклянную столешницу.
- Настолько непривычна роль мамочки? – насмешливый голос соседа по столу окончательно укрепил ее смущение.
Девушка подняла глаза и недовольно посмотрела на Гамму. Тот сидел, праздно откинувшись на спинку своего стула и видимо уже некоторое время наблюдал за ней. Вражеский ублюдок, и как он посмел насмехаться над ней?
- Эти ребята находятся на моем попечении, я отвечаю за их безопасность, но не выполняю функции няньки.
- Это я понял, - усмехнулся Гамма, делая очередной глоток вина. – А вот ты похоже совсем не понимаешь шуток.
Лал повела плечом и вместо ответной реплики вдруг спросила:
- Почему ты не любишь лето?
- Что? – бывший капитан Миллифиоре непонимающе посмотрел на нее.
- Лето. Когда ты подошел, то сказал, что ненавидишь его. Почему?
- А разве для этого нужны причины?
- Причины есть для всего. Мне интересно, каковы твои.
- Едва ли мне хочется их кому-нибудь рассказывать. Считай, что из-за жары и недолгого ощущения отдыха.
Лал мотнула головой.
- Это не причины. Я никогда не понимала, почему можно не любить такое прекрасное время, как лето, - произнесла она, подзывая к себе официанта, крутившегося неподалеку.

- Задернуть шторы, госпожа?
Женщина, полусидевшая в кровати под теплым стеганым одеялом, слегка улыбнулась и покачала головой:
- Не нужно. Мне нравится, когда солнце так ярко освещает комнату.
Слишком ярко, подумалось Гамме, чтобы было комфортно ее покрасневшим от бессонницы глазам, но перечить не стал, прекрасно зная, что его босс неуступчивая и упрямая, как все больные женщины. Разве что не капризная. Гамма улыбнулся и присел на стул, стоявший рядом с кроватью.
- Как твое самочувствие?
Легкая, почти ничего не весящая, бледная ладонь накрыла его протянутую руку и едва ощутимо сжала.
- Мне значительно лучше, чем на прошлой неделе.
Врет и видит, что он это понимает, но все равно спокойно улыбается и по-детски доверчиво смотрит ему в глаза, отчего приходиться кивнуть головой и сделать вид, что поверил.
Из распахнутого настежь балконного окна дул слабый ветер – Гамма был против того, чтобы его открыли, но Ария снова настояла на своем. Вместе со свежим воздухом в спальню проник соленый ветер с побережья, шелест деревьев и далекие раскаты грома.
- Где-то недалеко идет дождь, а у нас вовсю царствует жара. Забавно, не правда ли?
- Наверное да, - ответил он, склонив голову и перебирая своими пальцами ее пальчики, ставшие еще тоньше, чем несколько дней назад и казавшиеся теперь совсем хрупкими, что прикасаться к ним было страшно.
- Ты только почувствуй это незабываемое ощущения, – Ария закрыла глаза, блаженно подставляя лицо лучам жаркого июньского солнца. – Как жаль, что зима не похожа на такое прекрасное время, как лето.
- Жаль, - он поднял ее руку и коснулся губами ее теплых пальцев.
Ария улыбнулась, счастливо принимая эту неосторожную ласку со стороны всегда спокойного и сдержанного в ее присутствие, Гаммы.
- Знаешь, когда я умру… Мне хотелось бы умереть именно летом.
Гамма не стал отвечать – они оба знали, что это лето выполнит ее пожелание.

Официант поставил на стол очередной коктейль, опасливо покосившись в сторону женщины, небрежно взмахнувшей рукой и едва не опрокинувшей на пол три уже пустых бокала из-под прошлых коктейлей, и ловко переместив их на поднос, удалился.
Лал подтянула бокал поближе к себе и принялась рассматривать разноцветный напиток, щедро сдобренный соком фруктов и бренди. Наверное не стоило заказывать четвертый, пить она особо никогда не умела.
- Надо же, опустилась до того, чтобы распивать спиртное на задании, - пробормотала она, изучая полоски на соломинке, украшенной долькой апельсина.
- Не задание, - хмыкнул Гамма выливая в свой бокал остатки вина и отставляя уже бесполезную бутылку на край стола. – А процесс реабилитации.
Мирч подняла глаза на собеседника, а теперь и друга по несчастью:
- Сомневаюсь, что под реабилитацией Реборн имел ввиду именно это.
Мужчина пожал плечами и поднес бокал к губам, разглядывая соседку по столу. Легкое чувство опьянения уже охватило ее, но это практически не было заметно – она выглядела абсолютно трезвой, только серьезный взгляд стал немного блуждающим.
Лал подняла глаза и посмотрела на Гамму.
- Он тоже не любил лето.
- А она также восхищалась им.
- Но я не она.
- Да и я не он, - усмехнулся Гамма.
Согласие было полностью достигнуто, и разговор прервала очередная долгая пауза для молчаливого наслаждения сегодняшним днем. Этот аквапарк, частица тропического лета среди японских дождей, полностью принадлежал Вонголе только сегодня. У них был всего лишь этот день – первый день лета, а завтра тревоги, бои и подготовка к решающей битве обещали вернуться снова.
Лал смотрела на своих подопечных, беспечно резвящихся в воде, и счастливо хохочущих над смешными кривляньями Ламбо, забывших все неясные тревоги. Все-таки Реборн оказался прав, что им просто необходимо прожить один день в беззаботном веселье, не оглядываясь на победы и поражения, не задумываясь о будущем. Завтра вернется все, и тревога, и страх, и нервное ожидание, а пока было только счастье и лето, подаренное им не смотря на затяжной дождь. Лал беззлобно хмыкнула: беспечные, беспокоиться о будущем им сейчас некогда, а жалеть о прошлом еще рано. Она завидовала, завидовала жестоко, почти до боли.
- Они выглядят слишком довольными. И слишком безответственными, - проворчала она.
- Брось, они это заслужили. Этот день необходим им, - Гамма с грустной улыбкой смотрел на шумную компанию, больше всего на свете желая сейчас увидеть вот также беззаботно смеющуюся Юни. – Да и нам, признаться тоже.
Лал согласно кивнула, не в силах отрицать того, что и для нее этот день стал самым спокойным и мирным за последние несколько лет. И неважно, что в их однодневном лете искусственные водопады, река, деревья, морской прибой… даже солнце здесь искусственное, кончающееся за стенами здания в дождливой и жестокой реальности.
Совсем не важно, ведь они обязательно сделают это лето настоящим и сегодня только первый его день.