Oh! Darling
Название: Не будите спящего дракона
Автор: Satisberry
Фэндом: KHR!
Пейринг: Хибари/фем!Тсуна, Гокудера/Хром, Мукуро/Киоко, Рёхей/Хана, Ямамото/Хару
Рейтинг: PG-13
Жанр: гет, юмор, романс
Саммари: Восемнадцатилетие Савады Тсунаёши: сауна, девочки, алкоголь.
Хибари негодует! :3
Предупреждения: ООС, Gender Bending, юмор эротического (в т.ч. слешного) содержания (не намёки на пейринги, просто стёб XD)
Примечания: Таймлайн - 3YL! Работа по артам Кёя и Тсуночкаs005.radikal.ru/i210/1303/42/03cda2e0d8b8.jpg; Гоку и Хромs42.radikal.ru/i098/1303/44/bb5a29845c10.jpg; Мукуро и Киокоs006.radikal.ru/i214/1303/08/f166996edb5e.jpg; Рёхей и Ханаs019.radikal.ru/i618/1303/67/bc8b0faa323a.jpg; Ямамото и Харуs56.radikal.ru/i153/1303/87/6c9246eb295f.jpg; Хибари и Мукуро XDs51.radikal.ru/i134/1303/60/d500c5b7ee80.jpg
Написано под старую добрую группу "Блестящие" и композицию "Сауна"(группа "Поющие трусы" XD)
3592 словаУ Хибари Кёи была просто нечеловечески хорошая память. Он прекрасно помнил всё добро, которое ему причиняли; ещё лучше помнил зло; и никогда не упускал случая отплатить за то и другое.
Ещё, в отличие от большинства парней, он хранил в памяти не только дату рождения своей девушки, но и день первого свидания. И когда они впервые поцеловались. И когда впервые подрались. И многие другие, важные для него даты: дни вылупления всех своих Хибёрдов, например.
И тот день, когда он понял, что все бабы – дуры.
Ему было три года, два месяца и восемь дней. Мама в первый раз привела маленького Кёю в детский сад, где ему сразу всё не понравилось: стены были покрашены неровно; с кухни тянуло подгоревшим рисом; а другие дети оказались шумными, неаккуратными и неорганизованными созданиями.
- Ой, какая милая у вас дочка! – засюсюкала с Кёей воспитательница. – Ну просто вылитая мамочка!
- Это мальчик, - покраснев, пробормотала мама.
Воспитательница бросилась извиняться, мама успокаивающе замахала руками… но день был испорчен. Как и мнение Кёи о детских садах, детях, воспитательницах, и женщинах вообще.
Конечно, были среди представительниц слабого пола и не совсем уж безнадёжные: его мама, например; или учительница математики Сасами-сан; или Курокава Хана, способная несколькими словами поставить на место кого угодно. Но вот остальные… почти любая женщина не превосходила в своём развитии почти любого Хибёрда. Они тоже были милыми и пушистыми; щебетали что-то бессмысленное; и ели на завтрак мюсли, подозрительно похожие на птичий корм.
Даже невеста Хибари, Савада Тсунаёши, хоть и считалась формально Десятой Вонголой (и кёиной начальницей, кстати говоря), на деле и шагу не могла ступить без посторонней помощи. Сначала ею руководила мать – женщина, тоже не блещущая умом, но способная хотя бы обед приготовить самостоятельно; потом репетитор; а теперь эта обязанность перешла к Хибари.
Нет, он не сетовал на судьбу: умственную отсталость Савада с лихвой компенсировала обаянием и послушанием; но иногда всё же хотелось, чтобы Тсуна ну хоть чуток соображала.
Хибари перевернул страницу и посмотрел на часы. Стрелка, перескочив роковое «12», пошла на очередной круг; и Кёя позволил себе слегка нахмуриться.
Десять вечера. Тсуна уже давно должна была вернуться. Обычно в это время она, вымыв посуду после ужина, блаженствовала в ванне с пеной и резиновыми уточками; но сегодня, разумеется, был особый день.
День её рождения. Когда неделю назад Тсуна, запинаясь, сообщила, что хочет после официального празднования с семьёй и друзьями устроить девичник, Хибари не возражал: маленьким пушистым созданиям не возбраняется иногда собраться стайкой, чтобы почирикать, поклевать зёрнышек и похвастаться новыми пёрышками. Даже место, где они планировали собраться, было совершенно нормальным.
Сауна «Спящий дракон».
Ну что плохого может случиться с пятью восемнадцатилетними девушками в сертифицированном, пристойном и проверенном лично Хибари помывочном заведении?
Заодно и на платьях сэкономят.
Когда часы показали половину одиннадцатого, Кёя нахмурился во второй раз. Потом закрыл книгу, положил её на тумбочку, встал с кровати и негромко сказал «Твою ж мать!». Это свидетельствовало о крайней степени неудовольствия и раздражения. Затём Хибари аккуратно заправил постель и принялся одеваться.
«Спящий дракон» встретил Хибари приглушённым светом, тихой музыкой и запахом розового масла: всё, как и полагается приличной сауне.
- Савада-сан продлила заказ, - сообщила Хибари девушка за стойкой администратора. – До утра.
- Это просто невозможно, - холодно возразил Хибари.
- Но у меня записано, - попыталась возразить служащая.
Всё ясно: такая же дурища, как и все остальные женщины. Как будто неясно, что Тсуна никогда в жизни даже не додумалась бы до подобной дерзости!
- Думаю, ей стало плохо от жары. Я забираю её домой, - безапелляционно заявил Хибари.
Психологическим давлением он владел отлично: девушка не только не стала вызывать охрану, но и лично, кланяясь на каждом шагу, проводила «господина Хибари» до нужной двери.
Обнаружившуюся за дверью раздевалку Хибари вполне одобрил: шкафчики стояли стройными рядами и были выкрашены в приятный глазу блёкло-лиловый цвет. Никаких развешанных на дверцах лифчиков, оброненных впопыхах трусов и прочих неприличных вещей. Уверенный, что через пару секунд наткнётся на полную самого искреннего раскаяния Саваду, Хибари отворил внутреннюю дверь.
- Куфуфу – бананы, кокосы!
Куфуфу – ананасовый рай! – первым, что попало в поле зрения перешагнувшего порог Хибари, оказались влажные синие волосы, тонкая спина и весьма симпатичная попка: прикрытая, впрочем, купальным полотенчиком; но что там может скрыть мокрое полотенце…
- Это Докуро, - сказал Хибари тоном, которым здравомыслящие люди обычно внушают себе, что вовсе не видят сейчас НЛО, призрака или вылезающего из шифоньера законной супруги постороннего мужика. – Хром Докуро.
- Стоит только захотеть – можно и Кёю,
Стоит только захотеть… кья!!! – взвизгнул обернувшийся Рокудо Мукуро.
- Так что там «можно и Кёю»? – нехорошим тоном поинтересовался Хибари.
- Трезубцем достать! – Мукуро закрыл кран. – Нельзя так подкрадываться к людям, Кёя-кун! А если бы я поскользнулся и упал?
- Тогда я увидел бы ещё больше вещей, о которых хочется поскорее забыть, - задумчиво сообщил ему Хибари. – Мне казалось, Докуро больше не твой медиум, и не может тебя вызывать.
- Милая Хром меня и не вызывала, - Мукуро попытался выжать усыпанное ананасиками (Гокудера и Ямамото почему-то считали ужасно остроумным дарить Мукуро на все праздники что-нибудь, заклеймённое ананасами) полотенце прямо на себе. – Киоко-тян случайно забрала с собой мои ключи, вот и пришлось приехать.
- А заодно и помыться? – обманчиво спокойно поинтересовался Хибари.
- Девочки облили меня ликёром, - удивительно, но даже после душа знаменитый пробор Мукуро нисколько не повредился. – А потом пытались облизать. Еле отбился!
- Облизать? – Хибари почудилось, что у него вдруг резко ухудшился слух.
- Это было неописуемо, - манерно закатил глаза Мукуро. – Думаю, Кёя-кун, тебе лучше лично всё увидеть. Голую правду, так сказать.
- Хром! – рявкнул за их спинами знакомый до отвращения голос. – Так и знал, что этим всё кончится!
- Хаято-кун? – обернулся начавший уже мёрзнуть в мокром полотенце Мукуро.
- Я ещё могу понять, что вы заказали стриптизёров! – продолжал разоряться Гокудера. – Но накидывать на одного из них иллюзию этого твоего «Мукуро-сама» - это уж слишком! Хотя, если Десятая пожелала увидеть раздевающегося Хибари…
- Я настоящий, Хаято-кун, - сладко улыбнулся несколько польщённый Мукуро. – Хочешь потрогать?
- Да ни за что! – шарахнулся в сторону Гокудера. – Какого тогда ты голышом? Или девчонки уже ушли, и вы тут с Хибари…
- Это сложно объяснить, Хаято-кун, - Мукуро, зараза, даже таблицу умножения может читать с такими ужимками, что кто-то обязательно увидит в этом что-нибудь пошлое. – Тут замешаны ключи от моего дома, бутылка ликёра и кое-какие постыдные вещи, которые мне не хотелось бы повторять при тебе.
- И не надо! – Гокудера, на всякий случай, отошёл ещё дальше. – Так девочки разошлись? Просто Хром просила забрать её в одиннадцать.
- Разошлись; но несколько в другом смысле, - ухмыльнулся Мукуро.
- Они где-то здесь, - Хибари перехватил тонфа поудобнее, и уставился на Мукуро с таким видом, словно собрался пытать его этими самыми тонфа. Хотя, может, и правда собрался. Даже наверняка.
- Да они в парилке! – прекратив кривляться, Мукуро ткнул пальцем в сторону двери в глубине помещения. – Может, уже отвернётесь, и дадите одеться? А то у меня от холода всё скукоживаться начинает!
- Ты сначала объясни, как ты разделся! – заорал в ответ Гокудера. – Если узнаю, что ты подкатывал к Хром свои анатомические подробности…
- О, так стриптиз всё же будет? – перебил его высокий, звонкий девичий голос. – Уии, Хром-тян, ты воистину знаешь, чем порадовать подружку Тсуну! Поверь мне – это лучшая из твоих иллюзий!
- Десятая? – ошеломлённо пробормотал моментально забывший о почти голом Мукуро Гокудера.
- У тебя даже голос, как у него! – миниатюрная девушка, замотанная в ослепительно белую купальную простыню, покровительственно пощекотала его под подбородком. – Потерпи, Хаято-тян. Сначала – Кёечка.
- Я быстренько! – хитропопый Мукуро рыбкой выскользнул в раздевалку – видимо, за сухими штанишками. И попкорном.
- Девочки, давайте поживее! – Савада Тсунаёши удобно расположилась на мраморной скамеечке с подогревом, и уставилась на двух оставшихся парней незнакомым взглядом: умным, циничным, требовательным. – Хотя… это же мой день рождения. Думаю, мы можем начать прямо сейчас. Ну же, Кёечка! Покажи мамочке, как ты ловко управляешься с этими длинными, толстыми штуками…
- Савада, ты с ума сошла? – холодно спросил изо всех сил старающийся скрыть своё изумление «Кёечка». – Одевайся, мы едем домой.
- Вот облом, - разочарованно наморщила носик Тсуна. – Ты, я полагаю, тоже заголяться не будешь?
Гокудера, стоявший с разинутым ртом, отрицательно качнул головой.
- А я так надеялась с помощью Хром увидеть-таки, что там у тебя в этих сексуальных штанишках припрятано, - Тсуна потянулась. – И чего вам дома не сиделось, а? Или тоже, как Мукуро, за ключами прискакали?
- Хром просила заехать за ней в одиннадцать, - честно сказал пребывающий в перманентном шоке Гокудера.
- Савада, - снова начал было Хибари строгим отеческим тоном.
- Савада, Савада! – передразнила его Тсуна. – У меня имя есть, между прочим! И вообще, Хибари – могу я хотя бы в свой день рождения отдохнуть от твоего занудства? Полагаешь, это просто - постоянно изображать «дурочку с переулочка»? Да рехнуться можно, чтоб ты знал!
- И зачем же ты это делаешь, Савада-тян? – с любопытством спросил на ходу застёгивающий наполовину высохшие брюки Мукуро. – Дезинформируешь врагов этой твоей Вонголы?
- Ты такой наивный иногда, Мукуро – просто мальчик-колокольчик, - Тсуна уверенным движением откупорила о край столешницы бутылку пива. – Вот как ты думаешь: легко девушке с фигурой пятнадцатилетнего пацана найти себе нормального парня?
- Полагаю, что не очень, - Мукуро, решив отбросить явно излишние сегодня церемонии, тоже взял со стола одну из бутылок.
- Мужиков интересуют только большие сиськи. И круглые задницы, - смачно отхлебнув из бутылки, пожаловалась Тсуна. – А если их нет – приходится разыгрывать «послушную няшку», и вообще всячески вон из кожи лезть. Ох, парни, иногда я вас так ненавижу. Вот связала бы каждого, и выпорола. Кнутом. А потом трахнула. В извращённой форме.
- Трахнула-то за что? – облившись пивом, Мукуро даже порадовался, что не стал надевать рубашку.
- Для удовольствия, - оскалилась Тсуна. – От миссионерской позы под двумя одеялами у меня уже челюсть сводит.
- Десятая! – Гокудере хотелось то ли позорно сбежать, то ли провалиться сквозь влажно поблёскивающий пол.
- Групповуха, кстати, тоже тема, - Тсуна смерила его многообещающим взглядом, особо задержавшись на самом интересном месте. – Ты как, участвуешь? Хром я уже спросила, она не против.
- Хром?! – в представлении Гокудеры, Хром могла бы принять участие разве что в групповом поедании пирожных; да и то вряд ли.
- Ну, у вас там всё далеко не так уныло, как у нас с Хибари; и я тут подумала: почему бы тебе не научить его кое-чему? – допив, Тсуна небрежно сунула бутылку под столик, и потянулась за новой. – Устроим прогон по твоим любимым позам; и то, что мне понравится, он сможет сразу повторить. Ну, то есть я надеюсь, что сможет. Хибари, ты ведь не облажаешься?
- Домой! – причудливая игра света: Мукуро показалось, что его извечный соперник как-то позеленел с лица, что ли. – Сейчас же!
- Ротик прикрой, - Пламя посмертной воли, запылавшее на лбу Тсуны, в сочетании со слегка сползшей в районе груди простынёй, придавало ей ещё больше сходства с какой-нибудь греческой богиней, чем раньше. – Забыл, что я - не только твоя игрушка, но и твой босс? Или будь хорошим мальчиком и дуй домой спать; или засунь эту фаллическую хрень себе…
- Ура, стриптиз! – колокольчиком прозвенела выпорхнувшая из парилки Хром. – Тсуна, ты же без нас тут не начала, правда? Ой, Мукуро, так это и есть твой подарок? Они чудесные!
- Ты проверь, не упустил ли он чего, - ехидно посоветовала быстро погасившая Пламя Тсуна. – Стратегически важного.
Быстро просеменив босыми ножками к так и застывшим посреди комнаты парням, Хром прижалась к непривычно тихому Гокудере, и с удовольствием огладила тонкими ладошками его враз напрягшиеся ягодицы.
- Впервые мне жаль, что ты – настоящий, - вздохнув, она присоединилась к развалившейся на скамейке подруге. – Тсуна, а текила ещё осталась?
- Без понятия, - пожала плечами та. – Я, кстати, почти уговорила его. На групповуху.
- И почему меня это не удивляет? – Хром, не глядя, налила себе из первой попавшейся бутылки. – Думаю, он всегда мечтал с тобой переспать. Ты же мечтал, Хаято?
- Ни на что такое я не подписывался! – горячо возразил покрасневший Гокудера. – И вообще, тебе уже хватит!
Подойдя к столу, он попытался отобрать у Хром бокал.
- Руки убери, Гокудера-кун, - внушительно посмотрела на него Тсуна. – Не хочешь – не пей, но другим не мешай.
Не отрывая от неё взгляда, Гокудера медленно опустил руки.
- Тсуна, а давай поменяемся? – отвернувшись от него, Хром взглянула на подругу. – Ты вот рассказывала, как у вас там всё с Хибари… и мне так на твоё место захотелось! Приходить домой, тихо ужинать, тихо ложиться спать…
- Через пару недель взвоешь от тоски, - предостерегающе заметила Тсуна.
- Зато хоть от секса отдохну, - Хром мечтательно посмотрела на неё поверх бокала.
- Хром, ты чего? – Гокудера покраснел ещё больше.
- Затрахал ты меня, Хаято, - допив, она налила ещё – уже из другой бутылки. – В прямом смысле слова. Нет, я люблю секс… но не пять же раз в день! Да у нас в квартире уже места нет, при взгляде на которое не становится стыдно!
- А вы выходите куда-нибудь почаще, - Мукуро, казалось, записывал все эти пьяные откровения в какую-то невидимую записную книжечку; и уже продумывал, как бы поудачнее их использовать. – По магазинам. В кино. В гости ещё можно.
- Минеты в туалетах тоже надоели, - вздохнула Хром. – И на заднем ряду кинотеатра. И в примерочных кабинках. И в лифтах. И…
- Хром! – внезапно оказавшись в центре внимания, Гокудера почувствовал себя крайне неуютно.
- Ну и какого рожна тебе ещё надо? – приподняла бровь Тсуна. – Знала бы я, что этот скромняшка такой секс-монстр – живо бы к рукам прибрала.
- Романтики хочется, - Хром с надеждой посмотрела на Хибари. – Прогулок под луной без секса в ближайшей подворотне. Хоть раз полностью посмотреть кино. И чтоб дарили цветы и конфеты. А не вибраторы.
- Да от него такого не дождёшься, - проследив направление её взгляда, усмехнулась Тсуна. – Он мне сковородку на этот день рождения подарил. Тефлоновую.
- Давай, я за тобой потом заеду, хорошо? – Гокудере казалось, что ещё чуть-чуть – и он самовоспламенится, как «человеческая свеча» из телепередачи. Кричать на Хром было бесполезно, на Десятую – немыслимо; а драться так и вовсе не с кем; к тому же он боялся услышать ещё что-нибудь шокирующее. Хром пожала плечами.
А вот Хибари так просто сдаваться не собирался. Выслушивая чушь, которую несли пьяные девчонки, он старательно выжидал момент, когда Савада утратит бдительность, и можно будет оглушить её, и забрать домой – для вправления вдруг обнаружившихся мозгов на место.
Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь хрустом поедаемых Мукуро сухариков.
- Всё, девчонки, я сдаюсь! – из парилки чуть ли не вывалилась разрумянившаяся Киоко – во всех отношениях вовремя.
Во-первых, она чуть разрядила уже начавшую искрить атмосферу. Во-вторых, из раздевалки показался удивлённо озирающийся вокруг Рёхей.
- Брателло! – с хохотом повиснув на шее у брата, Киоко звонко чмокнула его в щёку. – Ты за Ханочкой? Она сказала, что ещё недостаточно разогрелась! Хотя, как по мне – уже в самый раз!
- Ты экстремально весёлая! – обрадовался сестре Рёхей. – Могу и тебя отвезти, если хочешь!
- Не надо: тут где-то мой ананасовый фей обретается, - Киоко широко взмахнула рукой, и полотенце коварно свалилось на пол. – Пардон, господа!
Рёхей, вспыхнув, нагнулся за полотенцем; Гокудера заинтересованно склонил голову к плечу; Хром и Киоко цинично переглянулись; Хибари сделал вид, что его тут нет. Мукуро, само собой, подавился сухариком.
- Ты ещё что-то приняла, Киоко-тян? – откашлявшись, спросил он. – Помимо того ликёра?
- Вспомнила баба, как девкой была! – небрежно завернувшись в простыню, скромница Киоко с размаху шлёпнулась на колени к Мукуро – тот аж хрюкнул от неожиданности. – Да мы за этот час чего только не попробовали! Ой, Мукурыч, так и знала, что ты не подведёшь! Обожаю тебя, пупсик! Ну просто как настоящие!
Гокудера и Хибари кисло переглянулись – восторги Киоко явно были в их адрес.
Запечатлев где-то на Мукуро (со стороны толком и не разглядишь) сочный поцелуй, Киоко потянулась к уставленному напитками столу.
- А тебе не хватит, детка? – памятуя о только что увиденных сценах откровений, Мукуро малодушно попытался избежать своей участи. – Может, кушать хочешь?
- Хочу; но не кушать, - она заёрзала, устраиваясь; и Мукуро почти покраснел. – А эти мальчики прям всё-всё сделают, что скажешь?
- Ага, - вероломно кивнул Гокудера. – Чего желаете, госпожа?
- Чтобы вы любили друг друга! – жизнерадостно воскликнула Киоко.
Парни снова переглянулись – на этот раз недоумённо.
- Любите, говорю! – повторила она. – Ну, может, не до самого конца… но прелюдию-то вы можете изобразить? Мне даже всё равно, кто будет сверху – я не капризная!
- О чём это она? – удивлённо спросил открывающий банку с каким-то коктейлем Рёхей у Гокудеры. – Экстремально ничего не понял!
- Твоей сестре нравятся гомики, - чуть ли не по слогам объяснил ему Гокудера. – Такие мужики, вроде Луссурии. Которые любят друг друга. Во все места.
- Киоко! – Рёхей был потрясён: его милая маленькая сестричка, этот невинный ангелочек, просто не могла оказаться такой странной! – Это Мукуро тебя научил таким штукам?! Да я ему сейчас…
- Это я его научила! – Киоко нехотя отвлеклась от ожидания, когда же Хибари с Гокудерой начнут «любить» друг друга. – Вы же все понимаете, что хороший иллюзионист может играть за обе команды – женскую и мужскую?
Судя по вытянувшимся лицам парней и заинтересованным – девушек, на эту тему они раньше как-то не задумывались.
- Иногда мне удаётся уломать Мукурыча побыть девочкой, - беспечно продолжала Киоко, игнорируя его попытки прервать её. – Но я-то за мальчика не могу! А так хочется! Приходится ограничиваться гей-порно… но это же совсем не то, что с живыми людьми!
Живые люди предсказуемо впали в ступор.
- Парни парами на берегу,
Девки парами мимо бегут*, - намекнула уже начавшая терять терпение Киоко.
- Ну же, мальчики, не стесняйтесь, - ехидно поддержала подругу Савада. – Мы вам потом доплатим. За вредность.
- Я – пас, - слабым голосом пробормотал Гокудера. – Не в смысле «пассив»! В смысле – ни за что!
- Даже если я очень-очень попрошу? – коварно ухмыльнулась Тсуна.
- Здравствуй, я – твоя мы-ышка!
Я твоя мы-ышка, и я тебя съем! – немузыкально пропела цепляющаяся за стену Хана. – Какие лю-у-уди-и!
- Услышу ещё что-нибудь про стриптиз – всех тут до смерти загрызу, - сообщил в пространство Хибари; и Рёхей быстро подхватил свою еле стоящую на ногах подругу, намереваясь не дать ей спровоцировать Кёю.
- Рё, лапулечка, как ми-ило, что ты приехал! – сложив «губки бантиком», засюсюкала циничная, как старый боцман (но не сейчас) Хана. – Смотри, а Ханочка – мышка! Мышка Минни!
- Угу, - настороженно подтвердил Рёхей, обозревая повязанный на голове Ханы лифчик размера этак восьмого – красный в белый горошек. – Ханочка – мышка.
- Скажи, что Ханочка – няшка! – цепляясь за него, потребовала девушка. – И кавай! И муси-пуси!
- Зато теперь вы на одном уровне умственного развития, - для человека, которого только чуть не записали в «голуби мира», Гокудера удивительно быстро пришёл в себя. – Никакого мезальянса.
- Ханочка, там Хару-тян в порядке? – спросила Киоко сквозь предусмотрительно запихнутый ей в рот любящим Мукуро сухарик. – Она не заснула?
- Хару-тян стесняется выходи-ить! – пропищала Хана, неестественно широко улыбаясь попятившемуся от неё Гокудере. – Говорит, что тут мальчики, а она не одета! И не накрашена! Хая-ято, моя пре-елесть, дай Ханочка тебя поцелу-ует!
- Не надо его целовать, - вступилась за Гокудеру мерно качающая ногой Хром. – Он и так уже достаточно наказан.
- Тогда Ханочка поцелует Кёечку! – она доверчиво протянула руки навстречу тонфа. – Ханочка так всех лю-юбит! Ути, какие мы надутенькие буки! Чмоки-чмоки Кёечку!
- Кёечка не возражает, - злокозненно ухмыльнулась Тсуна. – Он у нас обожает целоваться при всех, правда же, Кёечка?
Решив, что дальше выжидать не только бессмысленно, но и попросту опасно, Хибари бросился на неё.
Но Савада Тсунаёши получила свой титул Десятой Вонголы отнюдь не за красивые глаза; и никакая степень алкогольного опьянения не мешала ей виртуозно пользоваться Пламенем.
- В следующий раз врежу между ног, - поддёрнув простыню до опасной высоты, она уселась верхом на поверженного противника. – Ты бы в постели таким активным был, Кёечка – цены б тебе не было.
- А во что это вы тут играете? – любознательно поинтересовался входящий в комнату Ямамото. – Греко-римская борьба?
- Групповое изнасилование, - сообщила его в дупель пьяная начальница. – Тебя записывать?
- Смотря за какую команду, - уклончиво ответил быстро оценивающий обстановку Ямамото. – Хару здесь?
- Она в парилке, - вполголоса сказал пробравшийся к нему вдоль стеночки Гокудера. – Девчонки перебрали с выпивкой, Ямамото. Сильно перебрали.
- В коридор, - коротко бросил тот, доставая катану; и Гокудера еле успел нырнуть в дверь за его спиной.
А вот Тсуна, занятая «Кёечкой», мгновение промедлила.
- Было что-нибудь интересное? – Ямамото, бережно подняв нелепо скорчившуюся Хану, аккуратно пристроил её на одной из свободных скамеек.
- Жесть была, - Гокудера провёл тонким лучиком Пламени Урагана по руке Рёхея, помогая ему очнуться от вырубившего всех в комнате Пламени Дождя. – Неоцинкованная.
- Хару, выходи, пока тебе дурно не стало, - заглянув в парилку, позвал Ямамото.
- Пусть никто не смотрит, - прижавшись к нему, еле слышно прошелестела Хару. – Я так стесняюсь, Такеши! Мне нужно срочно одеться! Ужасно стыдно показываться перед мальчиками в таком неподобающем виде!
Вздохнув, Ямамото направил Пламя Дождя и на неё.
- Ты отделался дешевле всех, - с завистью сообщил ему стаскивающий сомлевшую Десятую с уже начинающего приходить в себя Хибари Гокудера. – Вся надежда на то, что они проспятся, и ничего не вспомнят. И всё будет, как раньше!
- На твоём месте я бы на это не рассчитывал, - хмуро посмотрел на него с трудом поднявшийся Хибари. – Уж я-то на своём точно не собираюсь.
- Честно сказать, больше всех меня напугала Сасагава, - нехотя признался Гокудера, несильно хлопая Мукуро по щеке. – Хотя Десятая тоже была очень крута.
- Да уж, Савада-тян – страшная женщина, - улыбнулся Мукуро. – Кёя-кун, не захотелось от неё сбежать?
- В отличие от иллюзионистов, - с тонкой, как лезвие иронией выделил последнее слово Хибари, - настоящие мужчины никогда не пасуют перед девчонками.
- Но иногда разумнее отдать пас, - с невинным видом заметил Ямамото. – Чтобы выиграть весь матч.
- Не скажу, что мне будет тебя не хватать в случае чего, - состроил скептическую гримасу Гокудера, - но всё же – будь осторожен.
- Экстремально осторожен! – Рёхей потянулся. – Ну что, разбираем свои сокровища и по домам?
Все закивали, и разом оглянулись на притихших бунтарок.
- Каждая – как тихий омут, в котором без счёта чертей, - усмехнулся Мукуро.
Спорить с ним не стал даже Хибари. Он лишь окинул внимательным взглядом мирно сопящих девушек, запечатлевая в своей памяти ещё одну особую дату.
День, когда он понял, что женщины – не слабый пол.
*пародия из какого-то телешоу
Автор: Satisberry
Фэндом: KHR!
Пейринг: Хибари/фем!Тсуна, Гокудера/Хром, Мукуро/Киоко, Рёхей/Хана, Ямамото/Хару
Рейтинг: PG-13
Жанр: гет, юмор, романс
Саммари: Восемнадцатилетие Савады Тсунаёши: сауна, девочки, алкоголь.
Хибари негодует! :3
Предупреждения: ООС, Gender Bending, юмор эротического (в т.ч. слешного) содержания (не намёки на пейринги, просто стёб XD)
Примечания: Таймлайн - 3YL! Работа по артам Кёя и Тсуночкаs005.radikal.ru/i210/1303/42/03cda2e0d8b8.jpg; Гоку и Хромs42.radikal.ru/i098/1303/44/bb5a29845c10.jpg; Мукуро и Киокоs006.radikal.ru/i214/1303/08/f166996edb5e.jpg; Рёхей и Ханаs019.radikal.ru/i618/1303/67/bc8b0faa323a.jpg; Ямамото и Харуs56.radikal.ru/i153/1303/87/6c9246eb295f.jpg; Хибари и Мукуро XDs51.radikal.ru/i134/1303/60/d500c5b7ee80.jpg
Написано под старую добрую группу "Блестящие" и композицию "Сауна"(группа "Поющие трусы" XD)
3592 словаУ Хибари Кёи была просто нечеловечески хорошая память. Он прекрасно помнил всё добро, которое ему причиняли; ещё лучше помнил зло; и никогда не упускал случая отплатить за то и другое.
Ещё, в отличие от большинства парней, он хранил в памяти не только дату рождения своей девушки, но и день первого свидания. И когда они впервые поцеловались. И когда впервые подрались. И многие другие, важные для него даты: дни вылупления всех своих Хибёрдов, например.
И тот день, когда он понял, что все бабы – дуры.
Ему было три года, два месяца и восемь дней. Мама в первый раз привела маленького Кёю в детский сад, где ему сразу всё не понравилось: стены были покрашены неровно; с кухни тянуло подгоревшим рисом; а другие дети оказались шумными, неаккуратными и неорганизованными созданиями.
- Ой, какая милая у вас дочка! – засюсюкала с Кёей воспитательница. – Ну просто вылитая мамочка!
- Это мальчик, - покраснев, пробормотала мама.
Воспитательница бросилась извиняться, мама успокаивающе замахала руками… но день был испорчен. Как и мнение Кёи о детских садах, детях, воспитательницах, и женщинах вообще.
Конечно, были среди представительниц слабого пола и не совсем уж безнадёжные: его мама, например; или учительница математики Сасами-сан; или Курокава Хана, способная несколькими словами поставить на место кого угодно. Но вот остальные… почти любая женщина не превосходила в своём развитии почти любого Хибёрда. Они тоже были милыми и пушистыми; щебетали что-то бессмысленное; и ели на завтрак мюсли, подозрительно похожие на птичий корм.
Даже невеста Хибари, Савада Тсунаёши, хоть и считалась формально Десятой Вонголой (и кёиной начальницей, кстати говоря), на деле и шагу не могла ступить без посторонней помощи. Сначала ею руководила мать – женщина, тоже не блещущая умом, но способная хотя бы обед приготовить самостоятельно; потом репетитор; а теперь эта обязанность перешла к Хибари.
Нет, он не сетовал на судьбу: умственную отсталость Савада с лихвой компенсировала обаянием и послушанием; но иногда всё же хотелось, чтобы Тсуна ну хоть чуток соображала.
Хибари перевернул страницу и посмотрел на часы. Стрелка, перескочив роковое «12», пошла на очередной круг; и Кёя позволил себе слегка нахмуриться.
Десять вечера. Тсуна уже давно должна была вернуться. Обычно в это время она, вымыв посуду после ужина, блаженствовала в ванне с пеной и резиновыми уточками; но сегодня, разумеется, был особый день.
День её рождения. Когда неделю назад Тсуна, запинаясь, сообщила, что хочет после официального празднования с семьёй и друзьями устроить девичник, Хибари не возражал: маленьким пушистым созданиям не возбраняется иногда собраться стайкой, чтобы почирикать, поклевать зёрнышек и похвастаться новыми пёрышками. Даже место, где они планировали собраться, было совершенно нормальным.
Сауна «Спящий дракон».
Ну что плохого может случиться с пятью восемнадцатилетними девушками в сертифицированном, пристойном и проверенном лично Хибари помывочном заведении?
Заодно и на платьях сэкономят.
Когда часы показали половину одиннадцатого, Кёя нахмурился во второй раз. Потом закрыл книгу, положил её на тумбочку, встал с кровати и негромко сказал «Твою ж мать!». Это свидетельствовало о крайней степени неудовольствия и раздражения. Затём Хибари аккуратно заправил постель и принялся одеваться.
«Спящий дракон» встретил Хибари приглушённым светом, тихой музыкой и запахом розового масла: всё, как и полагается приличной сауне.
- Савада-сан продлила заказ, - сообщила Хибари девушка за стойкой администратора. – До утра.
- Это просто невозможно, - холодно возразил Хибари.
- Но у меня записано, - попыталась возразить служащая.
Всё ясно: такая же дурища, как и все остальные женщины. Как будто неясно, что Тсуна никогда в жизни даже не додумалась бы до подобной дерзости!
- Думаю, ей стало плохо от жары. Я забираю её домой, - безапелляционно заявил Хибари.
Психологическим давлением он владел отлично: девушка не только не стала вызывать охрану, но и лично, кланяясь на каждом шагу, проводила «господина Хибари» до нужной двери.
Обнаружившуюся за дверью раздевалку Хибари вполне одобрил: шкафчики стояли стройными рядами и были выкрашены в приятный глазу блёкло-лиловый цвет. Никаких развешанных на дверцах лифчиков, оброненных впопыхах трусов и прочих неприличных вещей. Уверенный, что через пару секунд наткнётся на полную самого искреннего раскаяния Саваду, Хибари отворил внутреннюю дверь.
- Куфуфу – бананы, кокосы!
Куфуфу – ананасовый рай! – первым, что попало в поле зрения перешагнувшего порог Хибари, оказались влажные синие волосы, тонкая спина и весьма симпатичная попка: прикрытая, впрочем, купальным полотенчиком; но что там может скрыть мокрое полотенце…
- Это Докуро, - сказал Хибари тоном, которым здравомыслящие люди обычно внушают себе, что вовсе не видят сейчас НЛО, призрака или вылезающего из шифоньера законной супруги постороннего мужика. – Хром Докуро.
- Стоит только захотеть – можно и Кёю,
Стоит только захотеть… кья!!! – взвизгнул обернувшийся Рокудо Мукуро.
- Так что там «можно и Кёю»? – нехорошим тоном поинтересовался Хибари.
- Трезубцем достать! – Мукуро закрыл кран. – Нельзя так подкрадываться к людям, Кёя-кун! А если бы я поскользнулся и упал?
- Тогда я увидел бы ещё больше вещей, о которых хочется поскорее забыть, - задумчиво сообщил ему Хибари. – Мне казалось, Докуро больше не твой медиум, и не может тебя вызывать.
- Милая Хром меня и не вызывала, - Мукуро попытался выжать усыпанное ананасиками (Гокудера и Ямамото почему-то считали ужасно остроумным дарить Мукуро на все праздники что-нибудь, заклеймённое ананасами) полотенце прямо на себе. – Киоко-тян случайно забрала с собой мои ключи, вот и пришлось приехать.
- А заодно и помыться? – обманчиво спокойно поинтересовался Хибари.
- Девочки облили меня ликёром, - удивительно, но даже после душа знаменитый пробор Мукуро нисколько не повредился. – А потом пытались облизать. Еле отбился!
- Облизать? – Хибари почудилось, что у него вдруг резко ухудшился слух.
- Это было неописуемо, - манерно закатил глаза Мукуро. – Думаю, Кёя-кун, тебе лучше лично всё увидеть. Голую правду, так сказать.
- Хром! – рявкнул за их спинами знакомый до отвращения голос. – Так и знал, что этим всё кончится!
- Хаято-кун? – обернулся начавший уже мёрзнуть в мокром полотенце Мукуро.
- Я ещё могу понять, что вы заказали стриптизёров! – продолжал разоряться Гокудера. – Но накидывать на одного из них иллюзию этого твоего «Мукуро-сама» - это уж слишком! Хотя, если Десятая пожелала увидеть раздевающегося Хибари…
- Я настоящий, Хаято-кун, - сладко улыбнулся несколько польщённый Мукуро. – Хочешь потрогать?
- Да ни за что! – шарахнулся в сторону Гокудера. – Какого тогда ты голышом? Или девчонки уже ушли, и вы тут с Хибари…
- Это сложно объяснить, Хаято-кун, - Мукуро, зараза, даже таблицу умножения может читать с такими ужимками, что кто-то обязательно увидит в этом что-нибудь пошлое. – Тут замешаны ключи от моего дома, бутылка ликёра и кое-какие постыдные вещи, которые мне не хотелось бы повторять при тебе.
- И не надо! – Гокудера, на всякий случай, отошёл ещё дальше. – Так девочки разошлись? Просто Хром просила забрать её в одиннадцать.
- Разошлись; но несколько в другом смысле, - ухмыльнулся Мукуро.
- Они где-то здесь, - Хибари перехватил тонфа поудобнее, и уставился на Мукуро с таким видом, словно собрался пытать его этими самыми тонфа. Хотя, может, и правда собрался. Даже наверняка.
- Да они в парилке! – прекратив кривляться, Мукуро ткнул пальцем в сторону двери в глубине помещения. – Может, уже отвернётесь, и дадите одеться? А то у меня от холода всё скукоживаться начинает!
- Ты сначала объясни, как ты разделся! – заорал в ответ Гокудера. – Если узнаю, что ты подкатывал к Хром свои анатомические подробности…
- О, так стриптиз всё же будет? – перебил его высокий, звонкий девичий голос. – Уии, Хром-тян, ты воистину знаешь, чем порадовать подружку Тсуну! Поверь мне – это лучшая из твоих иллюзий!
- Десятая? – ошеломлённо пробормотал моментально забывший о почти голом Мукуро Гокудера.
- У тебя даже голос, как у него! – миниатюрная девушка, замотанная в ослепительно белую купальную простыню, покровительственно пощекотала его под подбородком. – Потерпи, Хаято-тян. Сначала – Кёечка.
- Я быстренько! – хитропопый Мукуро рыбкой выскользнул в раздевалку – видимо, за сухими штанишками. И попкорном.
- Девочки, давайте поживее! – Савада Тсунаёши удобно расположилась на мраморной скамеечке с подогревом, и уставилась на двух оставшихся парней незнакомым взглядом: умным, циничным, требовательным. – Хотя… это же мой день рождения. Думаю, мы можем начать прямо сейчас. Ну же, Кёечка! Покажи мамочке, как ты ловко управляешься с этими длинными, толстыми штуками…
- Савада, ты с ума сошла? – холодно спросил изо всех сил старающийся скрыть своё изумление «Кёечка». – Одевайся, мы едем домой.
- Вот облом, - разочарованно наморщила носик Тсуна. – Ты, я полагаю, тоже заголяться не будешь?
Гокудера, стоявший с разинутым ртом, отрицательно качнул головой.
- А я так надеялась с помощью Хром увидеть-таки, что там у тебя в этих сексуальных штанишках припрятано, - Тсуна потянулась. – И чего вам дома не сиделось, а? Или тоже, как Мукуро, за ключами прискакали?
- Хром просила заехать за ней в одиннадцать, - честно сказал пребывающий в перманентном шоке Гокудера.
- Савада, - снова начал было Хибари строгим отеческим тоном.
- Савада, Савада! – передразнила его Тсуна. – У меня имя есть, между прочим! И вообще, Хибари – могу я хотя бы в свой день рождения отдохнуть от твоего занудства? Полагаешь, это просто - постоянно изображать «дурочку с переулочка»? Да рехнуться можно, чтоб ты знал!
- И зачем же ты это делаешь, Савада-тян? – с любопытством спросил на ходу застёгивающий наполовину высохшие брюки Мукуро. – Дезинформируешь врагов этой твоей Вонголы?
- Ты такой наивный иногда, Мукуро – просто мальчик-колокольчик, - Тсуна уверенным движением откупорила о край столешницы бутылку пива. – Вот как ты думаешь: легко девушке с фигурой пятнадцатилетнего пацана найти себе нормального парня?
- Полагаю, что не очень, - Мукуро, решив отбросить явно излишние сегодня церемонии, тоже взял со стола одну из бутылок.
- Мужиков интересуют только большие сиськи. И круглые задницы, - смачно отхлебнув из бутылки, пожаловалась Тсуна. – А если их нет – приходится разыгрывать «послушную няшку», и вообще всячески вон из кожи лезть. Ох, парни, иногда я вас так ненавижу. Вот связала бы каждого, и выпорола. Кнутом. А потом трахнула. В извращённой форме.
- Трахнула-то за что? – облившись пивом, Мукуро даже порадовался, что не стал надевать рубашку.
- Для удовольствия, - оскалилась Тсуна. – От миссионерской позы под двумя одеялами у меня уже челюсть сводит.
- Десятая! – Гокудере хотелось то ли позорно сбежать, то ли провалиться сквозь влажно поблёскивающий пол.
- Групповуха, кстати, тоже тема, - Тсуна смерила его многообещающим взглядом, особо задержавшись на самом интересном месте. – Ты как, участвуешь? Хром я уже спросила, она не против.
- Хром?! – в представлении Гокудеры, Хром могла бы принять участие разве что в групповом поедании пирожных; да и то вряд ли.
- Ну, у вас там всё далеко не так уныло, как у нас с Хибари; и я тут подумала: почему бы тебе не научить его кое-чему? – допив, Тсуна небрежно сунула бутылку под столик, и потянулась за новой. – Устроим прогон по твоим любимым позам; и то, что мне понравится, он сможет сразу повторить. Ну, то есть я надеюсь, что сможет. Хибари, ты ведь не облажаешься?
- Домой! – причудливая игра света: Мукуро показалось, что его извечный соперник как-то позеленел с лица, что ли. – Сейчас же!
- Ротик прикрой, - Пламя посмертной воли, запылавшее на лбу Тсуны, в сочетании со слегка сползшей в районе груди простынёй, придавало ей ещё больше сходства с какой-нибудь греческой богиней, чем раньше. – Забыл, что я - не только твоя игрушка, но и твой босс? Или будь хорошим мальчиком и дуй домой спать; или засунь эту фаллическую хрень себе…
- Ура, стриптиз! – колокольчиком прозвенела выпорхнувшая из парилки Хром. – Тсуна, ты же без нас тут не начала, правда? Ой, Мукуро, так это и есть твой подарок? Они чудесные!
- Ты проверь, не упустил ли он чего, - ехидно посоветовала быстро погасившая Пламя Тсуна. – Стратегически важного.
Быстро просеменив босыми ножками к так и застывшим посреди комнаты парням, Хром прижалась к непривычно тихому Гокудере, и с удовольствием огладила тонкими ладошками его враз напрягшиеся ягодицы.
- Впервые мне жаль, что ты – настоящий, - вздохнув, она присоединилась к развалившейся на скамейке подруге. – Тсуна, а текила ещё осталась?
- Без понятия, - пожала плечами та. – Я, кстати, почти уговорила его. На групповуху.
- И почему меня это не удивляет? – Хром, не глядя, налила себе из первой попавшейся бутылки. – Думаю, он всегда мечтал с тобой переспать. Ты же мечтал, Хаято?
- Ни на что такое я не подписывался! – горячо возразил покрасневший Гокудера. – И вообще, тебе уже хватит!
Подойдя к столу, он попытался отобрать у Хром бокал.
- Руки убери, Гокудера-кун, - внушительно посмотрела на него Тсуна. – Не хочешь – не пей, но другим не мешай.
Не отрывая от неё взгляда, Гокудера медленно опустил руки.
- Тсуна, а давай поменяемся? – отвернувшись от него, Хром взглянула на подругу. – Ты вот рассказывала, как у вас там всё с Хибари… и мне так на твоё место захотелось! Приходить домой, тихо ужинать, тихо ложиться спать…
- Через пару недель взвоешь от тоски, - предостерегающе заметила Тсуна.
- Зато хоть от секса отдохну, - Хром мечтательно посмотрела на неё поверх бокала.
- Хром, ты чего? – Гокудера покраснел ещё больше.
- Затрахал ты меня, Хаято, - допив, она налила ещё – уже из другой бутылки. – В прямом смысле слова. Нет, я люблю секс… но не пять же раз в день! Да у нас в квартире уже места нет, при взгляде на которое не становится стыдно!
- А вы выходите куда-нибудь почаще, - Мукуро, казалось, записывал все эти пьяные откровения в какую-то невидимую записную книжечку; и уже продумывал, как бы поудачнее их использовать. – По магазинам. В кино. В гости ещё можно.
- Минеты в туалетах тоже надоели, - вздохнула Хром. – И на заднем ряду кинотеатра. И в примерочных кабинках. И в лифтах. И…
- Хром! – внезапно оказавшись в центре внимания, Гокудера почувствовал себя крайне неуютно.
- Ну и какого рожна тебе ещё надо? – приподняла бровь Тсуна. – Знала бы я, что этот скромняшка такой секс-монстр – живо бы к рукам прибрала.
- Романтики хочется, - Хром с надеждой посмотрела на Хибари. – Прогулок под луной без секса в ближайшей подворотне. Хоть раз полностью посмотреть кино. И чтоб дарили цветы и конфеты. А не вибраторы.
- Да от него такого не дождёшься, - проследив направление её взгляда, усмехнулась Тсуна. – Он мне сковородку на этот день рождения подарил. Тефлоновую.
- Давай, я за тобой потом заеду, хорошо? – Гокудере казалось, что ещё чуть-чуть – и он самовоспламенится, как «человеческая свеча» из телепередачи. Кричать на Хром было бесполезно, на Десятую – немыслимо; а драться так и вовсе не с кем; к тому же он боялся услышать ещё что-нибудь шокирующее. Хром пожала плечами.
А вот Хибари так просто сдаваться не собирался. Выслушивая чушь, которую несли пьяные девчонки, он старательно выжидал момент, когда Савада утратит бдительность, и можно будет оглушить её, и забрать домой – для вправления вдруг обнаружившихся мозгов на место.
Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь хрустом поедаемых Мукуро сухариков.
- Всё, девчонки, я сдаюсь! – из парилки чуть ли не вывалилась разрумянившаяся Киоко – во всех отношениях вовремя.
Во-первых, она чуть разрядила уже начавшую искрить атмосферу. Во-вторых, из раздевалки показался удивлённо озирающийся вокруг Рёхей.
- Брателло! – с хохотом повиснув на шее у брата, Киоко звонко чмокнула его в щёку. – Ты за Ханочкой? Она сказала, что ещё недостаточно разогрелась! Хотя, как по мне – уже в самый раз!
- Ты экстремально весёлая! – обрадовался сестре Рёхей. – Могу и тебя отвезти, если хочешь!
- Не надо: тут где-то мой ананасовый фей обретается, - Киоко широко взмахнула рукой, и полотенце коварно свалилось на пол. – Пардон, господа!
Рёхей, вспыхнув, нагнулся за полотенцем; Гокудера заинтересованно склонил голову к плечу; Хром и Киоко цинично переглянулись; Хибари сделал вид, что его тут нет. Мукуро, само собой, подавился сухариком.
- Ты ещё что-то приняла, Киоко-тян? – откашлявшись, спросил он. – Помимо того ликёра?
- Вспомнила баба, как девкой была! – небрежно завернувшись в простыню, скромница Киоко с размаху шлёпнулась на колени к Мукуро – тот аж хрюкнул от неожиданности. – Да мы за этот час чего только не попробовали! Ой, Мукурыч, так и знала, что ты не подведёшь! Обожаю тебя, пупсик! Ну просто как настоящие!
Гокудера и Хибари кисло переглянулись – восторги Киоко явно были в их адрес.
Запечатлев где-то на Мукуро (со стороны толком и не разглядишь) сочный поцелуй, Киоко потянулась к уставленному напитками столу.
- А тебе не хватит, детка? – памятуя о только что увиденных сценах откровений, Мукуро малодушно попытался избежать своей участи. – Может, кушать хочешь?
- Хочу; но не кушать, - она заёрзала, устраиваясь; и Мукуро почти покраснел. – А эти мальчики прям всё-всё сделают, что скажешь?
- Ага, - вероломно кивнул Гокудера. – Чего желаете, госпожа?
- Чтобы вы любили друг друга! – жизнерадостно воскликнула Киоко.
Парни снова переглянулись – на этот раз недоумённо.
- Любите, говорю! – повторила она. – Ну, может, не до самого конца… но прелюдию-то вы можете изобразить? Мне даже всё равно, кто будет сверху – я не капризная!
- О чём это она? – удивлённо спросил открывающий банку с каким-то коктейлем Рёхей у Гокудеры. – Экстремально ничего не понял!
- Твоей сестре нравятся гомики, - чуть ли не по слогам объяснил ему Гокудера. – Такие мужики, вроде Луссурии. Которые любят друг друга. Во все места.
- Киоко! – Рёхей был потрясён: его милая маленькая сестричка, этот невинный ангелочек, просто не могла оказаться такой странной! – Это Мукуро тебя научил таким штукам?! Да я ему сейчас…
- Это я его научила! – Киоко нехотя отвлеклась от ожидания, когда же Хибари с Гокудерой начнут «любить» друг друга. – Вы же все понимаете, что хороший иллюзионист может играть за обе команды – женскую и мужскую?
Судя по вытянувшимся лицам парней и заинтересованным – девушек, на эту тему они раньше как-то не задумывались.
- Иногда мне удаётся уломать Мукурыча побыть девочкой, - беспечно продолжала Киоко, игнорируя его попытки прервать её. – Но я-то за мальчика не могу! А так хочется! Приходится ограничиваться гей-порно… но это же совсем не то, что с живыми людьми!
Живые люди предсказуемо впали в ступор.
- Парни парами на берегу,
Девки парами мимо бегут*, - намекнула уже начавшая терять терпение Киоко.
- Ну же, мальчики, не стесняйтесь, - ехидно поддержала подругу Савада. – Мы вам потом доплатим. За вредность.
- Я – пас, - слабым голосом пробормотал Гокудера. – Не в смысле «пассив»! В смысле – ни за что!
- Даже если я очень-очень попрошу? – коварно ухмыльнулась Тсуна.
- Здравствуй, я – твоя мы-ышка!
Я твоя мы-ышка, и я тебя съем! – немузыкально пропела цепляющаяся за стену Хана. – Какие лю-у-уди-и!
- Услышу ещё что-нибудь про стриптиз – всех тут до смерти загрызу, - сообщил в пространство Хибари; и Рёхей быстро подхватил свою еле стоящую на ногах подругу, намереваясь не дать ей спровоцировать Кёю.
- Рё, лапулечка, как ми-ило, что ты приехал! – сложив «губки бантиком», засюсюкала циничная, как старый боцман (но не сейчас) Хана. – Смотри, а Ханочка – мышка! Мышка Минни!
- Угу, - настороженно подтвердил Рёхей, обозревая повязанный на голове Ханы лифчик размера этак восьмого – красный в белый горошек. – Ханочка – мышка.
- Скажи, что Ханочка – няшка! – цепляясь за него, потребовала девушка. – И кавай! И муси-пуси!
- Зато теперь вы на одном уровне умственного развития, - для человека, которого только чуть не записали в «голуби мира», Гокудера удивительно быстро пришёл в себя. – Никакого мезальянса.
- Ханочка, там Хару-тян в порядке? – спросила Киоко сквозь предусмотрительно запихнутый ей в рот любящим Мукуро сухарик. – Она не заснула?
- Хару-тян стесняется выходи-ить! – пропищала Хана, неестественно широко улыбаясь попятившемуся от неё Гокудере. – Говорит, что тут мальчики, а она не одета! И не накрашена! Хая-ято, моя пре-елесть, дай Ханочка тебя поцелу-ует!
- Не надо его целовать, - вступилась за Гокудеру мерно качающая ногой Хром. – Он и так уже достаточно наказан.
- Тогда Ханочка поцелует Кёечку! – она доверчиво протянула руки навстречу тонфа. – Ханочка так всех лю-юбит! Ути, какие мы надутенькие буки! Чмоки-чмоки Кёечку!
- Кёечка не возражает, - злокозненно ухмыльнулась Тсуна. – Он у нас обожает целоваться при всех, правда же, Кёечка?
Решив, что дальше выжидать не только бессмысленно, но и попросту опасно, Хибари бросился на неё.
Но Савада Тсунаёши получила свой титул Десятой Вонголы отнюдь не за красивые глаза; и никакая степень алкогольного опьянения не мешала ей виртуозно пользоваться Пламенем.
- В следующий раз врежу между ног, - поддёрнув простыню до опасной высоты, она уселась верхом на поверженного противника. – Ты бы в постели таким активным был, Кёечка – цены б тебе не было.
- А во что это вы тут играете? – любознательно поинтересовался входящий в комнату Ямамото. – Греко-римская борьба?
- Групповое изнасилование, - сообщила его в дупель пьяная начальница. – Тебя записывать?
- Смотря за какую команду, - уклончиво ответил быстро оценивающий обстановку Ямамото. – Хару здесь?
- Она в парилке, - вполголоса сказал пробравшийся к нему вдоль стеночки Гокудера. – Девчонки перебрали с выпивкой, Ямамото. Сильно перебрали.
- В коридор, - коротко бросил тот, доставая катану; и Гокудера еле успел нырнуть в дверь за его спиной.
А вот Тсуна, занятая «Кёечкой», мгновение промедлила.
- Было что-нибудь интересное? – Ямамото, бережно подняв нелепо скорчившуюся Хану, аккуратно пристроил её на одной из свободных скамеек.
- Жесть была, - Гокудера провёл тонким лучиком Пламени Урагана по руке Рёхея, помогая ему очнуться от вырубившего всех в комнате Пламени Дождя. – Неоцинкованная.
- Хару, выходи, пока тебе дурно не стало, - заглянув в парилку, позвал Ямамото.
- Пусть никто не смотрит, - прижавшись к нему, еле слышно прошелестела Хару. – Я так стесняюсь, Такеши! Мне нужно срочно одеться! Ужасно стыдно показываться перед мальчиками в таком неподобающем виде!
Вздохнув, Ямамото направил Пламя Дождя и на неё.
- Ты отделался дешевле всех, - с завистью сообщил ему стаскивающий сомлевшую Десятую с уже начинающего приходить в себя Хибари Гокудера. – Вся надежда на то, что они проспятся, и ничего не вспомнят. И всё будет, как раньше!
- На твоём месте я бы на это не рассчитывал, - хмуро посмотрел на него с трудом поднявшийся Хибари. – Уж я-то на своём точно не собираюсь.
- Честно сказать, больше всех меня напугала Сасагава, - нехотя признался Гокудера, несильно хлопая Мукуро по щеке. – Хотя Десятая тоже была очень крута.
- Да уж, Савада-тян – страшная женщина, - улыбнулся Мукуро. – Кёя-кун, не захотелось от неё сбежать?
- В отличие от иллюзионистов, - с тонкой, как лезвие иронией выделил последнее слово Хибари, - настоящие мужчины никогда не пасуют перед девчонками.
- Но иногда разумнее отдать пас, - с невинным видом заметил Ямамото. – Чтобы выиграть весь матч.
- Не скажу, что мне будет тебя не хватать в случае чего, - состроил скептическую гримасу Гокудера, - но всё же – будь осторожен.
- Экстремально осторожен! – Рёхей потянулся. – Ну что, разбираем свои сокровища и по домам?
Все закивали, и разом оглянулись на притихших бунтарок.
- Каждая – как тихий омут, в котором без счёта чертей, - усмехнулся Мукуро.
Спорить с ним не стал даже Хибари. Он лишь окинул внимательным взглядом мирно сопящих девушек, запечатлевая в своей памяти ещё одну особую дату.
День, когда он понял, что женщины – не слабый пол.
*пародия из какого-то телешоу
@темы: Haru Miura, Kyoko Sasagawa, Tsunayoshi Sawada, Ryohei Sasagawa, Hayato Gokudera, Takeshi Yamamoto, Kyoya Hibari, Mukuro Rokudo, Chrome Dokuro, Crossgender, Hana Kurokawa, Fanfiction